– Что ж, одну я могу потратить, – сказал Мур.

Он взял большую банку, отвинтил стеклянную крышку и отсыпал немного коричневого порошка в фарфоровый сосуд. У порошка был сильный, странный запах.

– Ведь Крестоманси прекрасно обходится и двумя жизнями, – запинаясь, прошептала Дженет.

– Но он особенный, – уточнил дракон, стоя на самом краю стола и дрожа от волнения.

Его золотые глаза неотрывно следили за Муром, пока тот заворачивал сосуд в носовой платок и осторожно прятал сверток в карман. Дракоша был так взволнован, что Мур подошел к нему и боязливо поскреб его шею в том месте, где он чесался. Дракон вытянул шею навстречу пальцам мальчика и с довольным урчанием пустил дым из ноздрей.

– Не волнуйся, – утешил его Мур. – Видишь ли, у меня еще три жизни в запасе.

– Так вот почему ты мне нравишься! – проурчал дракон и чуть не упал со стола, пытаясь удержать на себе руку Мура. – Побудь со мной еще немного!

– Нам надо идти. – Мур подсадил дракона обратно на стол и потрепал его по голове. Мальчику было приятно прикоснуться к этой теплой жестковатой шкурке. – Прощай!

– Прощай, – вздохнул дракоша.

Он по-собачьи тоскливо посмотрел им вслед. – Думаю, ему скучно, – произнес Мур, захлопнув дверь.

– Как мне его жалко! Он еще малыш! – воскликнула Дженет, останавливаясь на первом же витке лестницы. – Давай вернемся и выведем его погулять. Он такой славный!

Мур подумал: если Дженет и вправду вернется, то в следующий раз она, очнувшись, обнаружит, что дракон гложет ее ногу.

– Не такой уж он славный, – возразил мальчик. – К тому же нам нужно в сад прямо сейчас. Как только дракон увидит мистера Сондерса, он наверняка расскажет ему, что мы взяли драконьей крови.

– Да, к сожалению, он умеет говорить, – согласилась Дженет. – Надо торопиться.

Мур осторожно шел по замку, прижимая ладонь к карману во избежание неприятностей. Он очень боялся оказаться в запретном саду, потратив еще одну жизнь. Ведь, как выяснилось, три жизни он потерял с легкостью.

Это обстоятельство очень смущало Мура. По идее, утрата пятой жизни должна была иметь не меньший эффект, чем утрата шестой, случившаяся накануне вечером. Но того раза он и вовсе не заметил. Это не укладывалось у Мура в голове. Получалось, что его жизни не были должным образом с ним связаны, как это бывает у обычных людей. Но по крайней мере, он знал: не существует никаких других Муров Чантов, которым пришлось бы расхлебывать за варенную им в этом мире кашу, когда он уйдет отсюда.

Глава пятнадцатая

Стоял один из тех чудесных первых дней осени, когда мир, погруженный в тепло и тишину, переливается всеми оттенками зеленого и золотого. Кругом не было ни души, не доносилось ни звука, если не считать шума шагов Мура и Дженет, пробирающихся через английский сад.

Пройдя примерно с полпути, Дженет остановилась:

– Мы ищем сад, похожий на развалины замка? Ну так сейчас мы идем в противоположную сторону.

Мур мог поклясться, что они шли в нужном направлении, но когда он остановился и огляделся, то увидел высокую, выбеленную солнцем стену прямо у них за спиной. И Мур понял: он не помнит, как они с Гвендолен попадали туда раньше.

Ребята повернулись и направились к высокой стене, но вместо нее наткнулись на стену длинную и низкую. За ней располагался запретный сад, куда не было никакого входа. Тогда Мур и Дженет пошли вдоль стены, окружающей английский сад, к ближайшей калитке. Найдя ее, они вновь очутились в розовом саду, а недостижимая полуразрушенная стена снова оказалась у них за спиной, возвышаясь над фруктовым садом.

– Неужели они заколдовали вход, чтобы в сад было невозможно попасть? – подумала вслух Дженет, пока они блуждали по фруктовому саду.

– Вполне возможно, – ответил Мур.

И опять они попали во французский парк, а высокая стена снова выросла у них за спиной.

– Они успеют вернуться из церкви, а мы все еще будем тут блуждать, – запаниковала Дженет.

– Давай попробуем не идти прямо к стене, а только следить за ней краешком глаза, – предложил Мур.

Сказано – сделано. Ребята двинулись в обход, украдкой поглядывая на стену заколдованного сада. Вроде бы она оставалась на месте. Внезапно они вышли на крутую тропинку, спрятанную между двух стен. Эта тропинка и вела к высокой старой стене с выступающей из нее лестницей, сплошь заросшей пестрой мальвой и львиным зевом. Взволнованные мордашки Мура и Дженет обдало теплом, исходящим от древних щербатых камней. Взбегая по тропинке, ребята лишь мельком поглядывали на руины, боясь, что прямой взгляд все испортит. Видимо, эта предосторожность сработала: когда они добрались до верха холма, ни стена, ни заросшая лестница никуда не исчезли.

Лестница доставила Муру и Гвендолен немало хлопот. Она оказалась раза в два выше обычного дома, и им приходилось быть очень осторожными, чтобы не сорваться. Древние крутые ступеньки становились все горячее и горячее. Мур вынужден был все время задирать голову, чтобы смотреть на деревья, росшие наверху, а иначе у него могла закружиться голова. Но когда его взгляд все-таки соскальзывал вниз, он успевал увидеть замок с самых разных ракурсов. Из этого Мур заключил, что развалины находятся в постоянном движении.

Когда они наконец добрались до самого верха, то заметили в стене отверстие, скорее похожее на бойницу, нежели на вход. Мур и Дженет воровато проскользнули внутрь и обнаружили, что земля по ту сторону стены утоптана, будто люди ходили по ней веками.

Могучие темные деревья росли вплотную друг к другу, и под их сенью царила чудесная прохлада. Меж деревьями петляла идеально протоптанная тропинка. Ребята пошли по ней, и, как это бывает в густом лесу, им тут же показалось, что деревья тоже не стоят на месте и расходятся в разных направлениях. А может, здесь такое случалось на самом деле.

Тропинка привела ребят в лощину.

– Какое чудесное место! – прошептала Дженет. – Но до чего необычное…

Небольшая впадина была полна весенних цветов. Хотя стоял сентябрь, нарциссы, подснежники, гиацинты и крошечные тюльпаны росли тут в невероятном изобилии. Может, все объяснялось холодом, царившим в лощине. Поеживаясь, Дженет и Мур пробирались среди цветов. К ароматам весны – прохладным и пьянящим, свежим и диким – явно примешивался знакомый запах колдовства. Не сделав и двух шагов, Мур и Дженет заулыбались, а через мгновение и вовсе засмеялись.

– Гляди-ка, там кошка, – заметила Дженет. Действительно, за первоцветами притаилась большая полосатая кошка, которая встревоженно выгибала спину, не зная, то ли убежать, то ли остаться. Она поглядела на Дженет, а потом на Мура. И хотя перед ними, вне всяких сомнений, была кошка, чем-то она неуловимо напоминала скрипку.

Мур засмеялся – здесь вообще то и дело хотелось смеяться.

– Это же старушка Скрипка, – объяснил он. – Раньше она была моей скрипкой, но что она делает тут?

Дженет наклонилась и протянула к кошке руку:

– Кис-кис-кис, Скрипка, кис-кис-кис. Очевидно, здешний климат благотворно повлиял на характер Скрипки: она позволила, чтобы ее погладили и почесали за ушками. И что уж совсем неслыханно, она даже разрешила девочке взять ее на руки и ласково при этом мурлыкала. Дженет просияла. В ту минуту она напомнила Муру Гвендолен, вернувшуюся с урока волшебства, – правда, Дженет была добрее. Со словами «Я люблю всех мурлык!» она подмигнула мальчику.

Он засмеялся и погладил Скрипку по голове, но тут же отдернул руку: под кошачьей шерстью ощущался деревянный корпус скрипки.

Ребята двинулись дальше – Дженет со Скрипкой на руках – через белые россыпи нарциссов, источающих неземное благоухание. До сих пор белые цветы им не встречались. У Мура почти не осталось сомнений: сад движется вокруг них сам собой. Мальчик окончательно убедился в этом, увидев синие колокольчики и большие красные тюльпаны. Деревья плавно, чуть заметно скользили, словно указывая дорогу. Они провели детей через лютики и вывели их к залитому солнцем склону. Там рос шиповник, а вокруг него обвивался вьюн с огромными голубыми цветами. Теперь Мур не сомневался, что их вели по кругу, но в то же время они спускались вниз. Когда Мур задумывался о путешествии сада по территории замка, его начинало мутить, как в автомобиле. Он понял: лучше не думать об этом, а просто идти и смотреть вперед.