Когда вслед за деревьями ребята прошли мимо растений, обычно цветущих в разгар лета, Дженет удивленно заметила:

– Можно подумать, что у нас экскурсия на тему «Растения всех времен года». А еще тебе не кажется, что мы спускаемся по движущейся лестнице?

Сад таил в себе бесконечное множество сюрпризов. Фиговые деревья, оливы и финиковые пальмы привели ребят в небольшую пустыню, где росли кактусы, похожие на причудливые огурцы и колючие зеленые кресла. На некоторых из них полыхали яркие цветы. Как ни странно, солнце здесь светило еле-еле. Однако Мур и Дженет не успели замерзнуть, поскольку деревья тут же окружили их и привели к осенним цветам – те были освещены более ярким, хотя и печальным солнечным светом. Только-только ребята не много освоились, как на деревьях появились ягоды, после чего листья сперва пожелтели, а потом и вовсе опали. Мур и Дженет приблизились к большому остролисту, усыпанному красными ягодами. Стало холодно. Скрипке это не понравилось, она вырвалась и умчалась в теплые края.

– А где же все-таки ворота в другие миры? – вспомнила Дженет о цели их прихода.

– Думаю, мы скоро их увидим, – ответил Мур.

Похоже, они приближались к центру сада. Пожалуй, Мур еще никогда не ощущал такой сильной магии.

Деревья и кусты покрылись инеем, на ярких ягодах образовалась сверкающая ледяная кожура. Дженет задрожала и стала тереть руки. Тут им навстречу выплыло дерево – сплошная шапка заледеневших розовых цветов. Следующим явился зимний жасмин, усыпанный маленькими желтыми звездочками. Затем возник могучий черный терн, раскинувшийся во все стороны; на нем было всего несколько белых цветков.

Оказавшись под темной сенью терна, Дженет подняла голову, чтобы разглядеть его черные узловатые ветви.

– В Гластонбери тоже есть такое дерево. Говорят, оно цветет под Рождество.

Мур понял, что их привели в самое сердце сада. Они очутились на небольшом лугу в низине. Все деревья, кроме одной яблони, росли по краям луга, на возвышенности. По-видимому, здесь было правильное время года – яблоки еще только поспевали. Яблоня росла в самом центре луга, а за ней виднелись какие-то странные развалины.

Подойдя ближе, Дженет и Мур обнаружили возле корней яблони маленький источник, неизвестно откуда бивший и тут же утекавший обратно в землю. Вода показалась Дженет странно золотистой и напомнила девочке ту воду, что плескалась в ванне, когда в нее опустили горящего Мура.

Развалины оказались обломками полуразрушенной арки. Видимо, именно от нее откололась каменная глыба, лежащая у подножия дерева. Ничего более похожего на ворота не наблюдалось.

– Думаю, это и есть ворота, – печально произнес Мур.

Ему было очень грустно покидать этот мир. – И я так думаю, – испуганно прошептала Дженет. – Честно говоря, я немного побаиваюсь идти дальше. Да и как нам идти?

– Я попробую бросить под арку щепотку драконьей крови, – неуверенно пробормотал Мур.

Он извлек из кармана сосуд, завернутый в носовой платок. Уловив запах драконьей крови, мальчик почувствовал, что совершает неверный шаг. Конечно же, было ошибкой принести такое опасное вещество туда, где и без того хватает магии.

Но поскольку ничего другого в голову Муру не приходило, он аккуратно взял правой рукой щепотку пахучего коричневого порошка, левой рукой спрятал сосуд и, затаив дыхание, развеял порошок между полуразрушенными опорами.

Воздух под аркой задрожал, как обычно бывает в жару. Кусочек солнечного луга, видневшийся в проеме арки, затуманился, подернулся палевой завесой, а затем и вовсе погрузился во тьму. Темнота постепенно рассеялась, расползлась по краям пространства, и ребята увидели под аркой огромный зал. На многие акры простирался красно-сине-желтый ковер с довольно уродливым рисунком, похожим на рубашку игральных карт. В зале находилось множество людей, также напомнивших Муру игральные карты, поскольку все они были одеты в неуклюжие, жесткие костюмы крикливой расцветки. Люди-карты перемещались из конца в конец зала с важным и взволнованным видом. Воздух под аркой по-прежнему колебался, и Мур смекнул, что они с Дженет не могут попасть в загадочный зал.

– Что-то не так, – с недоумением пробормотала девочка. – Откуда все это взялось?

Мур тоже плохо понимал, что происходит. И вдруг он увидел Гвендолен. Восемь мужчин в громоздких золотых ливреях пронесли ее – совсем рядом – на чем-то вроде кровати с ручками. Золотой оказалась и сама кровать, и все украшения на ней, и подушки. На Гвендолен были еще более громоздкие, чем у всех остальных, одежды, белые с золотом, а волосы она убрала под высокий головной убор из золота, возможно корону.

Судя по всему, Гвендолен была здесь королевой. Она кивала некоторым из важных людей, и они подобострастно семенили к ее ложу и выслушивали ее, боясь упустить хоть слово. По мановению ее руки другие придворные бросались выполнять ее распоряжения. Кому-то Гвендолен сделала знак, и бедняга тут же упал на колени, моля о пощаде. Но, несмотря на его мольбы, приближенные королевы увлекли его прочь, а сама она улыбалась, будто эта сцена ее позабавила. Сейчас золотое ложе стояло прямо напротив арки, и все люди-карты вихрем носились по залу, выполняя волю своенравной владычицы.

Тут Гвендолен заметила Мура и Дженет. Мур догадался об этом, поскольку на лице сестры отразилось изумление с примесью недовольства. И то ли она совершила какие-то магические действия, то ли драконья кровь потеряла силу, но в проеме арки снова стемнело, он подернулся палевой завесой, а затем затуманился. Через некоторое время там не осталось ничего, кроме кусочка луга, и даже воздух больше не колебался.

– Мы видели Гвендолен, – с трудом приходя в себя, произнес Мур.

– Я поняла, – холодно сказала Дженет. – Кстати, если ее так и будут носить туда-сюда, она растолстеет.

– По-моему, она довольна жизнью. – Муру было немножко завидно.

– Я тоже это заметила. Но как же нам отыскать мой мир?

– Может, попробуем обойти арку кругом? – неуверенно предложил Мур.

– Хорошая мысль! – похвалила его Дженет и двинулась в обход, но внезапно остановилась. – Мур, боюсь, у нас остается только одна попытка, поэтому надо сделать все правильно. Ты ведь, наверное, уже потерял одну из своих жизней?

– Я не почувствовал… – начал было Мур, но осекся.

В проеме арки неожиданно возник мистер Нострум. Он держал в руках открытку, посланную Муром миссис Шарп, и выглядел озлобленным и издерганным.

– Мой дорогой мальчик, – обратился некромант к Муру, – мы договаривались встретиться в половине третьего, а не в полдень. Нам еще повезло, что у меня в руках твоя подпись. Надеюсь, не все потеряно. – Он обернулся и позвал своего брата, хотя на лугу не было ни души: – Иди сюда, Уильям. Непослушный мальчуган меня не понял, но заклинание все же действует. Не забудь с собой… э… оборудование.

Мистер Генри Нострум вышел из-под арки, и Мур сделал шаг назад. Все вокруг как-то странно затихло. Листья яблони больше не дрожали, и течение ручейка изменилось: если раньше он бил ключом, то теперь тихо, медленно капал. Мур понял, что произошло нечто ужасное. Дженет застыла возле арки, в испуге закрыв рот ладонями. Внезапно ее заслонила массивная фигура мистера Уильяма Нострума, невесть откуда взявшегося. На его левую руку была намотана веревка, а из карманов блузы торчали какие-то мелкие блестящие штуковины. В блуждающих глазах Уильяма Нострума отражалось крайнее возбуждение. Он слегка задыхался.

– Раньше времени, но успешно, Генри, – преодолевая одышку, подбодрил он брата. – Всех остальных я позвал.

Уильям Нострум величественно зашагал к яблоне и встал рядом с братом. Земля чуть заметно содрогнулась. В саду царила мертвая тишина. Отступив назад, Мур обнаружил, что ручеек иссяк – не осталось ничего, кроме грязноватого отверстия в земле. Сомневаться не приходилось: они с Дженет совершили нечто ужасное.

Вслед за Нострумами из-под арки стали один за другим появляться и другие. Сначала примчалась одна из «уполномоченных» ведьм с улицы Шабаша, краснолицая и перепуганная. Видимо, она успела побывать в церкви, поскольку облачилась в самое лучшее – чудовищную шляпу с искусственными цветами и фруктами и черно-красное атласное платье. Большинство из тех, кто следовал за ней, тоже приоделись по случаю воскресенья: маги в синей сарже и цилиндрах, ведьмы в шелку и бомбазине и в шляпах всех фасонов и размеров, некроманты почтенного вида в блузах вроде той, что была на Уильяме Ноструме, тощие колдуны в черном и целая когорта чародеев. Последние делились на две группы: на тех, кто до прихода сюда посетил церковь (черные плащи), и на тех, кто играл в гольф (запачканные бриджи).